Трудноустройство: как онкостатус влияет на отношения с работодателем
С чем сталкиваются люди, вынужденные работать во время химиотерапии или вышедшие на рынок труда после лечения.
15.06.21 — СМИ о Фонде
iz.ru
Автор: Евгения Приемская
Большинство россиян в гипотетической ситуации готовы взять на работу человека, который перенес онкозаболевание, свидетельствуют данные опроса, недавно обнародованного ВЦИОМ. Больше половины заявили, что лично знают людей, которые переболели раком. В то же время на практике онкопациенты нередко стремятся скрыть свой диагноз из опасений, что это повлияет на их шансы вернуться к работе после выздоровления, а в процессе лечения иногда вынуждены идти на компромисс с работодателем, чтобы не потерять работу, рассказали изданию представители благотворительного сектора и люди, столкнувшиеся с заболеванием. В том, как сегодня устроено возвращение к обычной жизни, разбирались «Известия».
Больше половины
Большинство россиян лично знакомы с людьми, которые перенесли онкозаболевание. Больше половины (56%) столкнулись с болезнью близкого родственника, об этом свидетельствуют данные исследования ВЦИОМа, опубликованные накануне праздников.
Исследование, соорганизатором которого выступил Фонд борьбы с лейкемией, было посвящено тому, как в обществе воспринимают людей, которые столкнулись с онкологией, и, в частности, готовности принять их на работу. Опрос проводился во второй половине мая, в нем приняли участие 1,6 тыс. жителей России старше 18 лет.
Основными проблемами, с которыми могут столкнуться люди, переболевшие раком, опрошенные считают финансовые проблемы (43%), нехватку квалифицированных медицинских специалистов (39%), дефицит лекарств (36%), психологическую усталость (27%) и общее ухудшение здоровья (23%).
При этом 78% опрошенных заявили, что в гипотетической ситуации взяли бы на работу человека после перенесенного онкологического заболевания. Не приняли бы такого кандидата 11% опрошенных. 5% ответили, что решение зависит от конкретного случая.
Однако на практике люди, которые перенесли онкологическое заболевание, достаточно часто сталкиваются со сложностями как при попытке сохранить за собой рабочее место, так и при возвращении к работе после завершения лечения, рассказали «Известиям» представители благотворительного сектора.
— Опыт наших подопечных показывает, что этому есть несколько причин. Во-первых, распространенные предубеждения: при общении с потенциальными работодателями люди боятся упоминать о своем онкологическом анамнезе, так как уверены, что именно это лишит их шанса устроиться на работу. В свою очередь, и работодатели не высказывают особого желания нанимать к себе таких сотрудников, — рассказала «Известиям» директор Фонда борьбы с лейкемией Анастасия Кафланова.
Кроме того, по ее словам, сказывается длительная социальная изоляция, в которой оказываются люди на время лечения, а в некоторых случаях утрата возможности вернуться на прежнюю работу по медицинским показаниям приводит к необходимости осваивать новые навыки.
Длительный марафон борьбы
Любые тяжелые онкозаболевания лечатся годами, напоминает представитель фонда AdVita, который занимается помощью больным онкогематологическими заболеваниями, Юлия Паскевич. В результате с первыми сложностями человек может столкнуться еще на этапе прохождения лечения.
— Мы понимаем, что, если человек заболел, это значит, что ему нужно приготовиться к длительному марафону борьбы за свое здоровье. Естественно, в этом случае страдает работа. Мы не ведем статистику, но очень часто люди бывают вынуждены оставлять свои рабочие места, и не всегда по собственному желанию, — отмечает она.
Часто фонды, начав сбор средств на лечение человека, обращаются напрямую к его работодателю. Работодатели, как правило, делятся на две категории, говорит Юлия Паскевич. Некоторые, узнав о диагнозе, могут уволить такого сотрудника задним числом.
В других случаях, напротив, работодатель сначала идет навстречу — нередко компания и сотрудники оказывают пациенту финансовую помощь, однако спустя какое-то время человека также могут попросить уйти, чтобы освободить должность, говорит собеседница издания: «Хорошо, если человек может остаться на больничном, потому что тогда финансовая нагрузка ложится не на работодателя. Но так происходит не всегда», — отмечает она.
Представители рабочих профессий, по ее словам, иногда сразу просят этого не делать из страха, что диагноз может привести к увольнению.
Куратор пациентского сообщества фонда помощи взрослым онкобольным «Огромное сердце» Александра Зиневич сама проходила лечение от онкологического заболевания. Она взяла длительный больничный — с декабря по май, — однако многие из тех, кого она встречала во время лечения, брали больничные точечно — на один-два дня, для прохождения химиотерапии. «У нас были девочки, которые прилетали из других регионов. Они брали несколько дней, прилетали прокапаться и улетали обратно», — рассказывает она «Известиям».
Решение уйти на больничный на всё время лечения, по ее словам, она приняла, во-первых, из-за физических нагрузок — она работала воспитателем в детском саду, и ей, для того чтобы постоянно активно взаимодействовать с детьми, нужно было быть в хорошей форме, — во-вторых, финансово это оказалось выгоднее. Но в этой ситуации, признает Зиневич, сыграла свою роль и позиция работодателя.
«Шла на работу и рядом ставила ведерко»
Законно уволить человека, который официально оформил листок нетрудоспособности, нельзя, подчеркивает юрист по трудовому праву, генеральный директор NS Consulting Дмитрий Кофанов. Ограничений по срокам или частоте пребывания на больничном законом почти не предусмотрено. Главное, чтобы человек отсутствовал на рабочем месте по уважительной причине.
Однако нередко, желая сохранить работу на время лечения, люди вынуждены идти на компромисс, предложенный работодателем, который не заинтересован в том, чтобы отпускать сотрудника надолго.
Москвичка Алла несколько лет назад столкнулась с раком груди. Лечение было длительным: курс химиотерапии, операция, еще один, более продолжительный, курс химиотерапии и лучевая терапия после. В общей сложности на работу она не выходила около полутора лет.
Ее работодатель, крупная столичная компания из частного сектора («Известия» не называют компании работодателей из соображений этичности), к ситуации относился с пониманием — ей несколько раз продлевали больничный, продолжили выплачивать зарплату и даже оформляли новогодние премии. Когда она была готова вернуться к работе, по ее просьбе ей сначала нашли должность с менее стрессовыми нагрузками, чем раньше. Но это, по словам Аллы, скорее исключение.
— Все девочки [с которыми мы проходили лечение], которые узнавали о моих условиях, мне страшно завидовали и говорили, что мне очень повезло. Работодатели нечасто идут навстречу сотрудникам с онкостатусом. Одна женщина рассказывала, что ей разрешали полежать дома только в день капельниц химиотерапии в дневном стационаре, а наутро она вынуждена была выходить на работу, — говорит она.
У этой женщины, сотрудницы крупного банка, был оформлен больничный, однако работодатель дал понять, что в «таком больном сотруднике» он не заинтересован.
— Обычно после капельницы не так плохо, а вот часов через шесть-восемь может начаться ад. Та девушка была на красной, самой тяжелой, химии и наутро потом шла на работу в банк, ставила рядом ведерко, принимала клиентов в окошке, и периодически ее в это ведерко рвало, — рассказывает Алла.
Фото: РИА Новости/Александр Кряжев
О диагнозе будет знать весь город
Людям из регионов приходится сложнее, чем жителям Москвы и Петербурга. Они, как правило, лишены дополнительных преимуществ в виде программ ДМС, включенных работодателями в соцпакеты, а в условиях безработицы на место одного заболевшего человека «выстраивается очередь из желающих». «В этой ситуации я в чем-то могу понять работодателя, который просит человека освободить место», — отмечает Юлия Паскевич.
Кроме того, несмотря на то что информированность об онкологических заболеваниях в последнее время значительно выросла, а количество мифов начинает сокращаться, в обществе по-прежнему стигматизируют онкозаболевания, рассказала «Известиям» руководитель службы «Ясное утро» Ольга Гольдман.
«Ясное утро» предоставляет психологическую и юридическую помощь онкобольным и их близким. У службы есть горячая линия психологической поддержки, которая работает круглосуточно. «Нам до сих пор звонят с вопросом, заразно ли онкологическое заболевание и не опасно ли отправить внука к онкобольной бабушке на лето», — отмечает собеседница издания.
Сильнее других от этого страдают жители небольших городов.
— Есть такая вещь, как конфиденциальность диагноза. Но в маленьких городах люди знают, что их врач живет в соседнем подъезде. Это значит, что через несколько дней о диагнозе будет знать весь город. А потом сосед из другого подъезда не возьмет его на работу или, наоборот, уволит, — говорит Ольга Гольдман.
Недостаток чуткости со стороны местных сообществ, в том числе и со стороны медработников, приводит к тому, что человек принимает решение вообще уехать из родного города на время прохождения лечения или — в некоторых случаях — вовсе предпочитает не лечиться, считает собеседница издания.
Скрыть информацию о своем диагнозе из опасений, что это может осложнить отношения с работодателями, стремятся онкопациенты не только в малых городах, подтверждают опрошенные «Известиями» эксперты.
Александра Зиневич приводит в пример недавнее обращение от одной из подопечных фонда — девушка нашла работу, которая ей нравилась, однако опасалась, что работодатель ей откажет, поскольку через полгода ей предстоял длительный курс химиотерапии. «Я порекомендовала честно рассказать о своей ситуации, — говорит она. — В моем случае, когда я болела, работодатель пошел мне навстречу. Но я знаю, что ситуации бывают разные».
В то же время, отмечает Зиневич, в фонд «Огромное сердце» люди редко обращаются с проблемами, связанными с трудоустройством.
Чтобы собрать деньги на лечение, фонды, как правило, создают страницы пациентов на своих сайтах. Некоторые пациенты позднее возвращаются с просьбой удалить страницу с информацией об их диагнозе из опасений, что кадровые службы, проверяя информацию о соискателе, наткнуться на нее и откажутся рассматривать их кандидатуру, рассказывает Юлия Паскевич.
Закон и работа
Проблема с возвращением к работе является общей для всех людей, столкнувшихся с тяжелыми заболеваниями, не обязательно онкологическими, отмечает Ольга Гольдман: «Задача любого работодателя — минимизировать риски. Однако если человек большую часть времени находился в больнице, имеет инвалидность или перенес тяжелое заболевание, заинтересованность работодателя в таком сотруднике будет меньше, чем если речь идет о здоровом человеке».
Трудовое законодательство защищает права людей с инвалидностью, отмечает Дмитрий Кофанов.
— Во-первых, сейчас предусмотрено квотирование — в компании, где работает сто человек и больше, сотрудники с инвалидностью должны составлять 2,5% от штата. Работодатель просто обязан их принять. В зависимости от степени инвалидности могут быть также дополнительные условия — более длительный отпуск или сокращенная рабочая неделя, — перечисляет он. — Принимая на работу такого человека, работодатель также обязан будет учесть требования индивидуальной программы реабилитации (разрабатывается федеральными медучреждениями на один, два года или бессрочно с учетом состояния и потребностей человека — «Известия»). Исключение составляют случаи, когда сам сотрудник заявляет об отказе выполнять эти рекомендации.
Фото: РИА Новости/Евгений Одиноков
Если же у человека из-за болезни появятся противопоказания к выполнению привычных обязанностей на срок более четырех месяцев, это может стать основанием для увольнения. Однако сделать это, говорит Дмитрий Кофанов, можно будет только после того, как работодатель попытается найти ему другую работу внутри компании и предложит должность, на которой человек сможет работать с учетом противопоказаний.
Сам он, по его словам, принял на работу сотрудницу, которая ранее справилась с онкологическим заболеванием, и не считает, что это каким-то образом влияет на рабочий процесс.
Когда речь идет о найме человека с инвалидностью (ее получают некоторые, но не все онкопациенты. — «Известия»), работодатель сталкивается с большим количество обязанностей, говорит Ольга Гольдман. Нарушение предусмотренных законом требований может грозить серьезными штрафами, уволить такого сотрудника, даже если он не справится, будет почти невозможно.
Вместо того чтобы наказывать, полагает она, нужно обеспечить бизнесу дополнительную поддержку и сопровождение в таких вопросах, предусмотреть дополнительное обучение и информирование сотрудников кадровых служб: «Они должны понимать, что это за заболевания, как человека можно встроить в работу, как помочь в реабилитации человека с инвалидностью».
«Учиться жить здоровой жизнью»
Однако дело часто не только в позиции работодателя, но и в отсутствии возможностей для человека, который длительное время был сосредоточен на борьбе за свою жизнью и здоровье, подготовиться к поиску работы. Сказывается в том числе нехватка программ медицинской и социальной реабилитации.
— Честно говоря, у нас в принципе не сильно развита реабилитация людей после онкологических заболеваний, — говорит Юлия Паскевич. — Здесь действительно очень нужна психологическая поддержка — мы делали такие программы, но в основном для семей. Потому что там тоже нарушаются все связи, когда болеет мама или она долгое время находится с ребенком в больнице, происходят процессы разрушения семьи. И приходится заново учиться жить этой здоровой жизнью.
Иногда человек после заболевания действительно не может вернуться к прежней специальности по медицинским показаниям. Чтобы сменить профиль деятельности, ему требуется освоить новые навыки или научиться жить с новыми особенностями, которые приобрело его тело.
Многие, рассказывает Юлия Паскевич, во время лечения «стремятся делать что-то своими руками» — например, начинают печь и продавать торты, — чтобы как-то заработать. Но систематических программ помощи при трудоустройстве до последнего времени в России не было. «По крайней мере, мне о них неизвестно», — отмечает собеседница издания.
В фонде «Огромное сердце» «Известиям» рассказали, что недавно запустили отдельный проект, в рамках которого людям с инвалидностью помогают найти подходящие вакансии в организациях-партнерах, — он действует около месяца.
Чтобы попытаться решить проблему с системной помощью в трудоустройстве людям, столкнувшимся с онкозаболеваниями, Фонд борьбы с лейкемией запустил собственную программу социальной адаптации для людей с хроническими видами рака или тех, кто уже завершил лечение. В пилотном проекте, который начал работу одновременно с публикацией результатов опроса, 8 июня, принимают участие 22 человека из числа бывших подопечных фонда.
Программа рассчитана на два месяца и включает в себя несколько модулей, направленных не только на обеспечение социальной и психологической поддержки и развитие мотивации, но и на освоение практических навыков — например, по грамотному составлению резюме или общению с рекрутерами.
Уникальной называет такую инициативу Ольга Гольдман — в случае успеха проект не только даст возможность онкопациентам освоить новые навыки или подготовиться к возвращению на рынок труда, но и поможет в борьбе со стигматизацией онкозаболеваний: «Он будет работать на развенчивание мифов о том, что онкопациент не будет работать, умрет, у него вообще нет сил или еще что-нибудь подобное», — полагает она.
