Браславцев Сергей
Сергей умер от осложнений в реанимации в Ростове-на-Дону. Мы приносим свои глубочайшие соболезнования маме Сережи и всей его семье, которая так много перенесла за последний год.
История Сергея
Когда мы только познакомились с Сергеем, он произвел впечатление очень застенчивого и ошарашенного от своей болезни молодого человека. Рядом с ним всегда находилась его мама, которая за ручку водила сына по врачам. Дома, в маленьком городке Славянск-на-Кубани, у Сергея осталась жена и малютка-сын, который родился, когда Сережа был в больнице.
Когда Сергею Браславцеву диагностировали миелодиспластический синдром, Михаила еще не было. А Сергей был взрослым, 26 лет. Работал мастером в электрических сетях города Славянск-на-Кубани. Познакомился с хорошей девушкой, женился. Да тут вдруг и заболел.
Сергея на всякий случай лечили от гриппа, от пневмонии и от туберкулеза. Сначала вроде даже стало полегче. Сергей опять вышел на работу. Но проработал меньше месяца, снова слег и стал беспомощным, как ребенок.
Главным человеком в его жизни опять сделалась мама. Мама ухаживала за Сергеем, кормила его, принимала за него решения и возила его как маленького по врачам от Краснодара до Москвы.
Про болезнь, которая с ним приключилась, Сергей тоже понимал как ребенок — обрывки информации. Сначала понимал только, что у него высокая температура. Потом стал понимать, что миелодиспластический синдром — это, грубо говоря, разрушается костный мозг. Но где находится костный мозг и как он может разрушаться, Сергей не очень понимал, одурманенный температурой 40. Ему казалось, будто главная беда в том, что он не может ходить. Ему пытались объяснить, что нельзя спастись без трансплантации костного мозга, но Сергей не очень мог понять, как это — трансплантация.
Поэтому Сергею никогда не было страшно. Бесстрашие его перед лицом болезни объяснялось не мужеством, а детским фрагментарным восприятием мира. Он расстраивался только когда мама плакала, а мама плакала, потому что незадолго до болезни сына похоронила сестру, умершую от рака.
И Сергей уже был в Москве в Гематологическом научном центре, когда дома в Славянске-на-Кубани у него родился сын Михаил. Сергей говорит:
— Жена прислала мне фотографию эмэмэской...
Но так говорит, как будто до сих пор не понимает толком, кто этот младенец на фотографии. Или, во всяком случае, не понимал в день рождения сына, когда высокая температура не позволяла Сергею даже и разглядеть-то как следует фотографию новорожденного.
Так довольно часто бывает. Тяжело и долго болеющие люди подобны детям. Родительский инстинкт, родительская любовь оказываются слабее раковых клеток и могут быть отравлены препаратами химиотерапии. Не только у отцов, даже у матерей. Потом, когда пациента удается вылечить, родительский инстинкт возвращается, точно так же как отрастают волосы, выпавшие по вине токсичных препаратов.
А маленький Михаил вообще никогда отца не видел. В каком возрасте у детей сохранятся первые воспоминания? Года в полтора? Если не найти сейчас Сергею денег на поиск донора, если не сделать ему трансплантацию костного мозга — у Михаила не останется об отце даже воспоминаний.
